К 160-летию со Дня рождения Антона Павловича Чехова.
«Я не знаю человека, который был бы равнодушен к Чехову или не любил его. Его любили писатели, женщины, священники, дети, лакеи, монахи, половые, приказчики, мелиховские мужики и бабы и даже такой угрюмый, во всем и во всех изверившийся человек, как Суворин-отец.
Все чувствовали какое-то внутреннее излучение, исходившее от Чехова, и все были под властью его обаяния. Я не знаю, но думаю, что иностранцы за границей, с которыми он сталкивался, тоже, должно быть, любили и тоже тянулись к нему душой, потому что Чехов был очарователен даже тогда, когда он молчал. Его улыбка, его понимающие глаза и в особенности смеющиеся огоньки в этих глазах сразу разбивали вокруг него лед и сразу говорили о том, что душа у этого человека детская — чистая, светлая, беззлобная…»
«За мою долгую жизнь и за полвека издательской деятельности я перевидал многих людей и перезнакомился почти со всеми русскими писателями. Но никто из них не оставил такого следа в моей душе, как А.П.Чехов. Это был человек исключительного обаяния, замечательной простоты и трогательной детской искренности.
Я познакомился с Чеховым случайно, на улице. Шел от Иверской через Красную площадь, когда ко мне подошел молодой человек в осеннем пальто, красивый, приятный, и глуховатым голосом окликнул меня.
- Здравствуйте, Иван Дмитриевич. Позвольте с вами познакомиться… Чехов.
В ту пору Чехов был еще очень молодым, но уже подающим блестящие надежды писателем.
Разговорились, познакомились, и Антон Павлович предложил мне издать томик его рассказов.
— Не только томик, Антон Павлович, но все, что вы прикажете, и с величайшим удовольствием…»
Из воспоминаний Ивана Дмитриевича Сытина «Страницы пережитого».
Фотография из книги «Повека для книги». Типография Т-ва И.Д. Сытина. 1916г. Из фонда нашего Музея.