Почетные граждане Москвы

Званием «Почетный гражданин города Москвы» отмечались лишь немногие избранные деятели на административном или общественном поприще, удостоившиеся такой чести долговременным и полезным служением городу или приобретшие право на признательность со стороны московских граждан какими-либо особыми заслугами.

Журнал русской культуры «Москва», 1997 г. № 9, с. 161–168

ПОЧЕТНЫЕ ГРАЖДАНЕ МОСКВЫ

Юлия ПРОСКУРОВСКАЯ

Издавна и по сей день во многих городах мира существует замечательный обычай — предоставлять звание почетного своего гражданина лицам, известным какими-то значительными заслугами. 130 лет назад, в 1866 году, появилось такое звание и в Москве. Однако не надо путать его с потомственным почетным гражданством, к которому в России принадлежали по праву рождения. В статье 501 российских «Законов о состоянии» значилось, что права почетного гражданства приобретаются лицами, не имеющими прав высшего состояния, или лично — пожизненно, или навсегда — потомственно.

Званием «Почетный гражданин города Москвы» отмечались лишь немногие избранные деятели на административном или общественном поприще, удостоившиеся такой чести долговременным и полезным служением городу или приобретшие право на признательность со стороны московских граждан какими-либо особыми заслугами. Исключительность этого акта подтверждается тем, что за период с, 1866 по 1917 год почетными гражданами города стали всего двенадцать человек, среди коих есть и иностранцы.

Никакой системы или официальной периодичности в представлении на звание «Почетный гражданин города» не было. Не существовало и ограничении на его присвоение, однако оно могло быть «предложено» лишь при жизни кандидата, а не после его смерти. Процедура избрания Почетным гражданином города Москвы сопровождалась вручением грамоты с текстом приговора думы, расписанной лучшими русскими художниками, и подарков, изготовленных лучшими русскими умельцами и приобретенных думой по подписке ее членов. Почетные граждане могли участвовать в работе думы, где для них были поставлены именные кресла. В зале заседания думы вывешивались портреты почетных граждан города, которые специально заказывались также выдающимся русским художникам.

Всех немногочисленных избранников Москвы можно разделить на три основные группы: «отцы» города, благотворители и меценаты, иностранцы.

Почетный гражданин Москвы князь Александр Алексеевич Щербатов — первый в послереформенной Москве 1863 года городской голова. Он принадлежал к одному из старых, именитых дворянских родов. А. Л. Щербатов руководил первыми шагами обновленного московского городского самоуправления. «Лучшего выбора нельзя было сделать, — радовался большой друг и университетский товарищ Щербатова Б. Н. Чичерин, — она (Москва. — Ю. П.) нашла в нем именно такого человека, который способен был соединять вокруг, себя все сословия, русского барина в самом лучшем смысле, без аристократических предрассудков, с либеральным взглядом, с высокими понятиями о чести, неуклонного прямодушия, способного понять и направить практическое дело, обходительного и ласкового со всеми, но тонко понимающего людей и умеющего с ними обращаться… Он принялся за работу со всем пылом своей горячей и благородной души и с тем практическим смыслом, которым он отличался. Новая городская дума сделалась одушевленным центром московской общественной жизни. Участие было всеобщее. Симпатичная личность председателя привлекала всех, а его умение ладить и примирять сглаживало все столкновения».

То был золотой век московского городского самоуправления. Реформа 1862 года открыла двери на заседания московской думы для всех желающих. Собрания думы происходили публично. В газетах печатались отчеты о них, обсуждались нужды города, критиковались действия думы и выступления гласных. Дума стала играть видную роль в общественной жизни Москвы.

Полезная деятельность первого городского головы выливалась не только в совершенствование и смягчение общественных нравов, но и в дела чисто практические: при Щербатове был поставлен новый Бородинский мост на месте деревянного Дорогомиловского моста, сооруженного в 1787—1788 гг. и переименованного в 1847 году; открылись пять женских начальных училищ и Временная больница для тифозных больных (с 1878 г. — Вторая Градская больница, ныне входит в комплекс зданий Первой городской клинической больницы им. Н. И. Пирогова), построенные на муниципальные средства; он принимал активное участие в создании больницы Св. Владимира, будучи председателем строительной комиссии, а затем более 25 лет (по день смерти) — председателем благотворительного общества при ней; пожертвовал (с братьями) землю и дом под Софийскую детскую больницу; на его средства созданы приют для бедных с детьми и лечебница для приходящих больных имени его супруги Марии Павловны (в девичестве Мухановой) и много других учреждений в с. Наро-Фоминском. А. А. Щербатов израсходовал на благотворительность около двух миллионов рублей.

Пятого марта 1866 года приговором Московской городской общей думы «с высочайшего на то соизволения» московский городской голова Александр Алексеевич Щербатов был признан Почетным гражданином города Москвы. В приговоре было записано: «Гласные Московской городской общей думы, сословные старшины и их товарищи, быв в продолжение всего первого периода московского общественного управления свидетелями постоянных трудов московского городского головы князя Щербатова и сознавая, с одной стороны, всю тяжесть сих трудов по новости общественного управления и вследствие многих общих государственных преобразований, а с другой — ту пользу, которую принесла неусыпная его деятельность московской столице, считают долгом выразить князю Щербатову… признательность Московского городского общества и предложить его сиятельству звание Почетного гражданина города Москвы…»

В зале заседаний Московской городской думы был помещен портрет A. А. Щербатова кисти художника B. Г. Перова.

Второго мая 1875 года звание Почетного гражданина города Москвы было присвоено князю Владимиру Андреевичу Долгорукову «за его десятилетние труды и заботы на пользу московской столицы» в должности ее генерал-губернатора.

В 1865 году, когда князь В. А. Долгоруков занял пост московского генерал-губернатора, еще длился тот период в жизни русского государства, который можно назвать временем великих реформ: выдвигались новые люди, возникали новые требования, задачи. В руках генерал-губернатора сосредоточились все нити той сложной паутины, которую представляла жизнь столицы во всех ее бесчисленных и разнообразных областях — административной, общественной, торгово-промышленной и частной.

«Не по одному своему служебному долгу, — писал князь В. М. Голицын, — но и по сложившемуся положению он. обязан был знать все, что происходит в городе, иметь общение со всеми его обитателями, входить в интересы и брать на себя в случае надобности защиту каждого, кто к нему обращался, и для сего открыть широкий к себе доступ, а с другой стороны, ему надлежало тщательно поддерживать живые связи с высшим правительством, с его деятелями, быть постоянно в курсе всего того, что там измышлялось и „предначертывалось“, и быть пред ним представителем, заступником Москвы, ее „голосом“».

Положение, бесспорно, трудное для человека, свыкшегося с иным укладом жизни. Первоначальная карьера князя В. А. Долгорукова была связана с Петербургом. Она ничем не отличалась от обычной карьеры современной ему аристократической молодежи. Князь служил сперва офицером в гвардии, попал в «свиту» государя, последовательно проходя по се иерархическим ступеням, затем управлял одним из департаментов военного министерства и, наконец, на пятьдесят шестом году жизни получил назначение в Москву. В приведенном послужном списке очевидно отсутствие сколько-нибудь серьезной подготовки к административной деятельности. Однако Долгоруков сразу понял свое положение в Москве и саму Москву с ее характерным патриархальным бытом. То был человек высокой культуры, явившийся свидетелем и участником переходной эпохи. К атому надо добавить его образованность, его утонченную воспитанность, позволявшую ему постоянно держаться на уровне того, с кем он разговаривал или имел дело, и успешно разрешать всякие затруднения, поминутно возникавшие в жизни столицы.

Князь В. Л. Долгоруков занимал должность московского генерал-губернатора с 1865 по 1891 год, то есть в течение двадцати пяти лет. Ревниво оберегая престиж генерал-губернаторской власти, не упуская случая дать ее почувствовать, когда и как это требовалось, он благожелательно и сочувственно относился ко всем общественным организациям и к их начальникам и этим приобрел общее уважение и общее убеждение в том, что он — величина, с которой должно считаться и к которой весьма полезно и нужно прибегать в надлежащих случаях.

Принимая диплом Почетного гражданина города Москвы, князь Долгоруков сказал: «Присвоение этого почетного звания для меня особенно приятно и лестно как потому, что Москва — моя родина, так и потому, что в этом высказалось внимание Городского общества к моей постоянной готовности быть полезным городу по мере возможности».

Действительно, этими возможностями московский генерал-губернатор на протяжении всей своей деятельности пользовался сполна. При нем в Москве появилось газовое освещение, открылись консерватория, Высшие женские курсы, Исторический музей. Во время русско-турецкой войны 1877- 1878 гг. при содействии князя, председателя Московского местного общества попечения о раненых и больных воинах, было организовано в Москве и уездах до 20 комитетов общества Красного Креста, собрано в пользу общества около 1,5 млн рублей пожертвований, 220 тыс. рублей — для приобретения судов добровольного флота, устроено в Москве госпитальное помещение более чем на 2400 кроватей, снаряжены два санитарных поезда на 170 человек каждый, перевезшие свыше 12 500 больных и раненых.

«Князь Долгоруков, — записал В. М. Голицын, — был последним настоящим генерал губернатором».

Согласно приговору городской думы от 12 сентября 1883 года в списках почетных граждан города Москвы числился доктор государственного права Борис Николаевич Чичерин — один из известных общественных деятелей России. Перед его глазами прошли важнейшие события русской жизни середины — второй половины XIX века, причем во многих из них ему довелось принять самое активное участие. Чичерин был знаком, дружил или нраждовал с виднейшими представителями различных направлений общественной мысли; из-под его пера вышло немало ярких публицистических сочинений, привлекших в свое время всеобщее внимание. Мемуары, написанные этим своеобразным человеком под конец его жизни, в которых он как бы подводил итог и своим трудам, и прожитой эпохе, чрезвычайно интересны и поучительны.

В конце 1881 года — умеренный либерал, профессор, известный историк и юрист — он был избран московским городским головой, что свидетельствовало о большом доверии к нему властей города.

Борис Николаевич полностью отдался этому делу, серьезно занявшись московским городским хозяйством. Однако его теоретические представления о политике трудно уживались с политикой реальной. В 1883 году, во время посещения царем Александром 111 столицы, на обеде городских голов, съехавшихся в Москву на коронацию, где Чичерину выпало председательствовать, он произнес речь, в которой позволил себе «крохотные» намеки на то, что умеренные «солидные» силы купечества, интеллигенции сочувствуют монархии в ее борьбе против «смутьянов», а также в других сферах российской жизни. Чичерин заметил также, что в одиночку правительство не в состоянии справиться. Нужно содействие общества, и возможность этого содействия, начало которому положено в великих преобразованиях прошедшего царствования, существует. Он напомнил также, что старая Россия была крепостной, нынешняя же — свободная, а от свободных людей требуется собственная инициатива и самодеятельность. Без общественной самодеятельности, по его мнению, все преобразования прошедшего царствования не имеют смысла. Закончил речь московский городской голова призывом по собственному почину сомкнуть ряды против врагов общественного порядка.

В ответ последовало предписание Министерства внутренних дел, запрещающее публиковать речь московского головы, так как Александр III усмотрел в ней намек на необходимость конституции. А несколько позже пришло и распоряжение свыше, в котором император, находя образ действий доктора прав Чичерина несоответствующим занимаемому им месту, выразил желание, чтобы он покинул должность московского городского головы. Оставалось одно — подать прошение об отставке, что Борис Николаевич и сделал. Московская городская дума не могла согласиться с неожиданным решением государя и вынесла свое постановление: признать Бориса Николаевича Чичерина Почетным гражданином города Москвы.

Пятого апреля 1897 года на чрезвычайном заседании Московской городской думы голосами промышленников и дворян на должность московского городского головы единодушно избирается князь Владимир Михайлович Голицын.

Московский уроженец, он принадлежал к одной из славнейших фамилий российских князей. Годы его юности также прошли в Москве, где, как следует из его воспоминаний, он получил сначала домашнее образование, а затем закончил со степенью кандидата математический факультет Московского университета.

Почти сразу с университетской скамьи Голицын начал свою служебную деятельность в московских государственных учреждениях, где очень быстро выдвинулся как дельный и неутомимый работник. И так продолжалось в течение тридцати лет. Будучи за это время на самых разнообразных должностях, он, по отзывам современников, стал образцовым администратором с государственным опытом. Князь дослужился до чина действительного статского советника и имел все русские ордена, до Станислава 1-й степени включительно, а также некоторые иностранные.

Одна из газет того времени писала: «Лестно было плебейской торговой Москве этакого князя у себя головою держать. Как мощи сух, как палка Прям, все на тонкой деликатности, и сразу видна белая кость и голубая кровь».

И хотя голицынскую думу нередко упрекали в чрезмерном увлечении политикой, ее состав занимался разрешением и важных внутригородских проблем. Была построена первая очередь Москворецкого водопровода, началось сооружение трамвайных линий и электрической станции для подачи тока трамваям. Большое значение придавалось пополнению запаса городского земельного фонда и увеличению количества муниципальных предприятий, приносивших стабильный доход городскому бюджету. За счет этого дума смогла увеличить расходы на народное просвещение (создаются профессиональные школы и училища), на медицинское обслуживание жителей столицы, на удовлетворение жилищной нужды малоимущих, на благоустройство улиц города.

Князь В. М. Голицын возглавлял Московскую городскую думу в 1897 — 1900 и в 1901 — 1904 годы. Избранный и на следующее четырехлетие в январе 1905 года, он вскоре, якобы по болезни, оставил свой пост.

В протоколе заседания Московской городской думы от 29 ноября 1905 года говорится: «По обсуждении заявления гласных о возбуждении ходатайства о присвоении князю В. М. Голицыну звания Почетного гражданина города Москвы, Московская городская дума единогласно постановила: представить в установленном порядке, ходатайство о присвоении князю В. М. Голицыну звания Почетного гражданина города Москвы».

В мае 1881 года в Москве праздновали юбилей русского врача «номер один» Николая Ивановича Пирогова — 50-летие его врачебной деятельности. Сам юбиляр долго отказывался от торжеств: в семьдесят лет, да еще будучи смертельно больным, непросто слушать уверения в бессмертии. Но Москве он отказать не смог. Он любил Москву — этот милый, уютный город, где родился, провел детство и юность. Это были одновременно и приятные, и тяжелые годы. В своих мемуарах Пирогов вспоминал, что в детстве, насмотревшись на врачей, лечивших его брата, он любил играть в доктора. Семья была огромная: Николай — тринадцатый ребенок, «юнейший в доме отца», как писал он, и недостатка в «пациентах» у него не было.

И потом всю жизнь у него не было недостатка в пациентах. До наших дней остался Н. И. Пирогов русским врачом «номер один», и не только потому, что он обладал великим талантом врачевателя и обогатил медицину смелыми решениями хирурга, но еще и потому, что звание первого русского врача было ему присвоено за душевную чистоту, челонеческую отвагу, смелость в бою и споре, за правду во всем — и в науке, и в жизни.

Медицина была для Пирогова наукой жизни, наукой исцеления больных. Он ушел в хирургию и анатомию, словно вскрыл золотую жилу. Работы всегда оказывалось больше, чем времени. Это продолжалось всю жизнь. Это был характер. Трудно поверить в то, что один человек в состоянии одновременно руководить кафедрой, заниматься в Анатомическом институте, лечить в клинике тысячи больных, оперировать, путешествовать по Кавказу, конструировать и выпускать медицинские инструменты, бороться с холерой, сложнейшим путем изготовлять тысячи распилов и «скульптурных» препаратов, писать книги и статьи. Пирогов все это делал один.

Родная Москва встречала Пирогова 24 мая 1881 года. Его заслуги получили свою оценку со стороны самоуправления города, которое поднесло ему диплом на звание Почетного гражданина города Москвы. Характерны слова, которыми Николай Иванович ответил на это поднесение: «Высокою нравственною наградою считаю я для себя звание Почетного гражданина, которым удостоила меня моя родина, притом не за блестящие подвиги на бранном поле, не за материальные выгоды, ей доставленные, а за трудовую деятельность на поприще просвещения, науки и гражданственности».

Первым в ряду благотворителей и меценатов, ставших почетными гражданами города Москвы, был Павел Михайлович Третьяков. Но он сам, по воспоминаниям современников, никогда не считал себя меценатом. «Я не меценат и меценатство мне совершенно чуждо», — говорил Третьяков. Да и как можно равнять переменчивую прихоть меценатов — богатых покровителей наук и искусств, часто деспотически ставивших творцов в тяжелую зависимость от своих вкусов и взглядов, стой постоянной заботливой, бесценной, порой жизненно необходимой помощью, которую он оказывал бесчисленному количеству людей и учреждений в течение долгих десятилетий. Целенаправленная благотворительная деятельность Павла Михайловича была глубоко продуманной, единственно возможной для него гражданственной позицией.

П. М. Третьяков происходил из старого, но небогатого купеческого рода. Получил хорошее домашнее образование и под руководством отца прошел все стадии обучения торговому делу.

Деятельность по собиранию картин русских художников он начал в 1856 году, а уже завещательным письмом 1860 года П. М. Третьяков оставляет капитал «на устройство в Москве художественного музеума или общественной картинной галереи» и добавляет, что «желал бы оставить национальную галерею, то есть состоящую из картин русских художников».

Результатом сорокадвухлетней неутомимой, сознательной с самого начала работы явилось законченное художественное собрание, в котором запечатлена живая летопись русского искусства. В музыке существует понятие «абсолютный слух». Если есть в живописи «абсолютное зрение» или «абсолютный художественный вкус», то им обладал П. М. Третьяков.

Но, ставя заботы о своей галерее во главу угла, Павел Михайлович оставался «серьезным общественным работником» (как назвал его художник Виктор Васнецов) всегда и во всем, что касалось просветительской и культурной жизни России. Он участвовал в советах разных художественных и коммерческих учебных заседаний, был попечителем Училища глухонемых, постоянно вносил деньги на самые различные общественные нужды, по завещанию оставил крупные суммы на стипендии для Московского университета, Московской консерватории, Московского коммерческого училища и других учебных заведений, дарил картины Саратовскому художественному музею… Одно перечисление всего, что, помимо галереи, делал Третьяков для русского общества, заняло бы многие страницы.

В 1892 году П. М. Третьяков осуществил наконец свой замысел — передал все собранные им картины, а также те, которые были оставлены ему умершим ранее братом Сергеем Михайловичем, в дар Москве. Картин в галерее в то время было две тысячи.

Семнадцатого декабря 1896 года Московская городская дума «в ознаменование этой услуги и в знак глубочайшей признательности за то художественное наслаждение и эстетическое воспитание, которое доставляют населению Москвы и всей России собранные заботами Павла Михайловича сокровища, единогласно постановила: ходатайствовать о Высочайшем Его Императорского Величества соизволении на присвоение Павлу Михайловичу Третьякову звания Почетного гражданина города Москвы».

Столь же яркую страницу в истории московского благотворения занимают имена братьев Бахрушиных. История семьи Бахрушиных типична для судьбы русского национального капитала в имперской России. По документам Зарайска — платежным, писцовым, переписным книгам, фамилия Бахрушиных известна с 1722 года. Крепостными они не были — из поколения в поколение занимались мелкой торговлей. В 1830 году за Серпуховской заставой в Кожевниках возникла перчаточная фабрика Алексея Федоровича Бахрушина. Вплоть до 60-х годов XIX века заведение Бахрушина оставалось единственным в России сафьяно-кожевенным заводом с паровой машиной. Александр Алексеевич Бахрушин вместе с братьями в 1864 году построил рядом с заводом суконную фабрику и основал «Товарищество кожевенной и суконной мануфактур Бахрушина А. и сыновей». Кожи и кожевенные товары Бахрушиных были популярны в Москве так же, как машины Бром лея, парфюмерия Бро-кара, кондитерские изделия Абрикосова, вина Смирнова, н находили сбыт не только в России, но и за границей. По экономическому могуществу Бахрушиных можно поставить в ряд с такими «миллионщиками» Москвы, как Солдатенковы, Хлудовы, Морозовы, Мамонтовы, Гучковы, Прохоровы.

Александр Алексеевич и Василий Алексеевич Бахрушины постоянно избирались гласными Московской думы: первый — с 1872 года, второй — с 1882 года. По воспоминаниям современников, Александр Алексеевич Бахрушин никогда не говорил в думе, но совместно со своими братьями, Василием и Петром, сделал для города столько, сколько не сделали десятки говоривших гласных. Братья Бахрушины пожертвовали более 2 млн рублей на больницу, дома призрения и школу их имени, на квартиры для бедных и детский приют, ремесленные училища для мальчиков и девочек.

В 1900 году за заслуги в области благотворительности Александр Алексеевич и Василий Алексеевич Бахрушины были избраны почетными гражданами города Москвы.

В заседании 26 апреля 1866 года «Московская городская общая дума, проникнутая чувством глубочайшего уважения к имени соотечественника, рука которого избрана была провидением для спасения драгоценнейшей жизни Государя Императора, положила предложить Осипу Ивановичу Комиссарову-Костромскому звание Почетного гражданина города Москвы и исходатайствовать Высочайшее соизволение на присвоение ему сего звания».

«Московская газета» за 10 апреля 1866 года писала: «Осип Комиссаров — молодой человек, 25 лет от роду, родился в селе Молвнтине Буйского уезда Костромской губернии. Имение это принадлежит барону Кистеру, а сам Комиссаров был временнообязанным крестьянином барона. Будучи отдан довольно давно в ученье в Петербург, к шапочному мастеру Садову, он дошел до звания подмастерья и женился на крестьянской девушке, от которой имеет восьмимесячную дочь.

Будучи 4 апреля именинником, Комиссаров отправился помолиться Богу на Петербургскую сторону в часовню, находящуюся при домике Петра Великого. Подойдя к Неве у Мраморного дворца, он увидел, что мостки разобраны и переправиться на другую сторону реки нет возможности. Тогда он вернулся обратно и, подходя к Летнему саду, увидел, что у ворот стоит экипаж, около которого собралась толпа народа. Узнав, что коляска эта Государя, который сам прогуливается по Летнему саду, Комиссаров, желая иметь счастие видеть Государя, присоединился к толпе и начал ожидать вместе с другими. Вскоре толпа зашевелилась, и он увидел Государя в сюртуке. Подойдя к коляске, Государь начал надевать шинель. В это самое время какой-то молодой человек стал весьма сильно проталкиваться вперед мимо Комиссарова… Едва только злодей очутился вблизи Государя, который в зто время надевал шинель, как Комиссаров заметил, что выступивший вперед вынул из-под своего пальто пистолет и начал целить в Государя. Тогда Комиссаров быстро ударил элодея под локоть, и выстрел принял направление вверх. Вслед за тем злодеи был арестован…»

Девятого апреля 1866 года Комиссарову «было пожаловано потомственное Российской империи дворянское достоинство, и его стали именовать Комиссаровым-Костромским».

Иностранцев, удостоившихся чести быть названными почетными гражданами Москвы, — трое.

Густав Васа Фокс (1821–1883) (или, как его именовали москвичи, Джон Уильям Фокс) — личность примечательная. Уроженец штата Массачусетс, семнадцатилетним юношей он начал службу в военно-морских силах США гардемарином, участвовал в войне с Мексикой. За выполнение опасных правительственных заданий по переброске войск в Веракрус получил в 1851 году звание лейтенанта. Выйдя в 1856 году в отставку, Фокс женился и переключился на коммерческую деятельность. В 1861 году он снова был призван президентом Линкольном и получил от него назначение заместителем министра военно-морского флота республики. Его честность и широкие познания в морском деле принесли большую пользу Соединенным Штатам. Именно он сыграл решающую роль в покупке Америкой у царского правительства в 1867 году Аляски. Он посетил Россию в 1866 году, возглавнв первую специальную миссию США. Больше всего встречавших миссию в Кронштадтском порту поразила скромность Г. Фокса. «У него не было блестящего мундира, не было ничего такого в одежде, чем наша публика привыкла отпичать высокопоставленных лиц. Он в сером пальто, в серой шляпе, с бородой», — писала «Неделя». Так началось двухмесячное путешествие американцев по России, во время которого, как отмечало «Православное обозрение», посланник вашингтонского кабинета и другие члены миссии старались знакомиться со всеми достопримечательностями — церковными, государственными и промышленными.

Особенно торжественной была встреча «заатлантических друзей» в древней русской столице, где они пробыли пять дней, посетили все московские исторические места, одну из лучших окрестностей Москвы — село Кузьминки, Троице-Сергиеву лавру. После отъезда американской миссии из Москвы на заседании Московской городской общей думы 25 августа 1866 года было оглашено решение: «В ознаменование прибытия, по приглашению городского общества, в Москву посольства Северо-Американских Штатов и в знак особенного уважения городского общества к господину посланнику Фоксу, через посредство которого заявлено столь живое взаимное сочувствие между русским и американским народами, признать г-на Фокса Почетным гражданином города Москвы». Патент на почетное звание и футляр, в который он был помещен, до сих пор хранятся в Национальном музее США, переданные туда вдовой Г. Фокса вместе с другими русскими дарами. Это были настоящие произведения искусства.

Сэр Джордж Уильям Бьюкенен (1854- 1924) — английский посол при российском императорском дворе. 10 мая 1916 года в частном совещании городских гласных обсуждался вопрос о чествовании прибывающего в Москву великобританского посла сэра Джорджа Бьюкенена и было принято предложение городского головы об избрании сэра Бьюкенена Почетным гражданином г. Москвы. Как пояснил городской голова, избрание почетных граждан городов считается в Англии наивысшей честью и соответствующий акт со стороны Москвы надлежащим образом будет учтен в английском обществе и народе.

12 мая 1916 года Московская городская дума в своем собрании, «состоявшемся по случаю прибытия в Первопрестольную Великобританского чрезвычайного и полномочного посла сэра Джорджа Бьюкенена, в ознаменование дружеских симпатий к великой и славной британской нации и в дань глубокого почтения к своему высокому гостю, отдавшему все силы делу русско-английского сближения, единогласно постановила признать сэра Джорджа Бьюкенена Почетным гражданином г. Москвы».

На вокзале перед отъездом новый избранник Москвы сказал, что этот день — самый счастливый в его жизни: он пожинает плоды тех усилий и той работы, которую ведет вот уже в течение многих лет, закладывая фундамент теснейшему союзу двух народов — Англии и России. «Сегодня я присутствовал на торжестве моего дела, в которое я вложил свою душу и сердце», — заключил посол.

Альбер Тома (1878–1932) французский политический деятель, историк. С 1904 года сотрудничал в социалистической печати. В 1910 году был избран депутатом парламента от социалистической партии (СФИО), один из лидеров реформизма. В 1915 — 1916 гг. — государственный секретарь, а в 1916—1917 гг. — министр вооружений Франции.

В мае 1916-го и в апреле — июне 1917 года Альбер Тома посетил Россию для агитации в пользу продолжения войны. 8 мая 1917 года он был приглашен на чрезвычайное собрание Московской городской думы. Городской голова Астров обратился к нему с приветственными словами следующего содержания: «От имени древней Москвы приветствую вас, господин министр, как представителя прекрасной Франции, нашей славной доблестной союзницы и испытанного друга… Вы находитесь в стране, в которой совершилась великая революция… Старый строй, царизм, рухнул, потому что он изжил себя. Новые формы еще не сложились. Россия с восторгом вспоминает и никогда не забудет несравненную доблесть Франции в ее подвигах на Марне, на берегах Сомны, у стен Вердена. Мы знаем, что французы живут единой волей — победить и что вся Франция приспособила свою жизнь для войны…»

Затем городской голова предоставил слово гостю, который, обратившись к собранию с речью па французском языке, приветствовал свободную Россию и высказал уверенность в том, что она сумеет разрешить стоящую перед ней трудную задачу воплощения великих принципов, рожденных революцией.

После взаимных приветствий городской голова обратился к собранию с предложением: «В знак выражения безграничного уважения к личности Альбера Тома и чувства живейшей симпатии и восторга перед героической Францией просить представителя ее демократии Альбера Тома принять звание Почетного гражданина г. Москвы. По изъявлении согласия Альбером Тома на избрание было единогласно постановлено: признать министра вооружения и снабжения Франции Альбера Тома Почетным гражданином г. Москвы».

Двадцать пятого января 1995 года Московской городской думой возрождена замечательная традиция — принят закон «О Почетном гражданине города Москвы». Будет ли в год юбилея нашего города, его 850-летия, назван Почетный гражданин? Здесь не грех вспомнить русскую пословицу: поспешишь — людей насмешишь. Давайте же будем помнить, что политические мотивы при присуждении сего славного звания, как говорит нам история, исключительно редко брались во внимание. Гражданство почетное Москва давала за дела богоугодные, созидательные, за крепко и надежно (на века и во славу) сделанную работу.